IGGY POP

Одна из икон панк-рока. Интересна тем, что фигура Игуаны Попыча с одной стороны грубо брутальна, с другой - нежно глэмова. Кроме того истинный нарко-панк - нашел в себе силы выкарабкаться из трясины затяжного героинового самоубийства, что само по себе довольно необычно. И помогла ему в этом - любовь. Но обо всем по порядку.

Джеймс Остенберг воспитывался добропорядочными родителями и в школе был почти как Илюша Лагутенко - тихим и спокойным мальчиком. Даже не "пацаном". Рос-то он в американской глуши и очень не хотел разочаровывать любящих его "предков". Но в глубине души - мечтал вырваться из тисков родительной опеки и стать известным, свободным и знаменитым. Сразу после школы - отрастил длинющие волосы. Обесцветил их. И взялся за наркотики и барабанные палочки. Что ж: свобода, драгз энд рок-н-ролл. И, конечно, секс.

Тут кривая рок-дорожка вывела Игги к истокам авангарда, некоторые даже утверждают - панка. Игуана знакомится с "Velvet Underground". С их бисексуальной атмосферой, которую поддерживал в группе отец-основатель "Бархатного подполья" чех Энди Уорхолл. Игги сходится с наркотической Нико, певшей в первом "вельветовом" альбоме. А она, говорят, переспала со всем "подпольем" сразу, включая даже тетушку Мо Такер.

Вскоре Игуана собирает свою собственную команду, которую вскоре окрестят "Stooges", и начинает сценические эксперименты. Он становится одним из первых рок-нарциссов, кто представляет на обозрение публике свой рельефный торс, который для пущей привлекательности перед выступлениями умащивает арахисовым маслом. Игги придумывает довольно экстремальный, но в тоже время эротический трюк - ныряние со сцены в толпу поклонников, которым потом будет вовсю пользоваться даже Гарик Сукачев. А потрогать у Игуанушки было чего. Время от времени он повторял номер другого нарко-адониса - Джима Моррисона, показывая у стойки микрофона свое достаточно солидное достоинство о…балдевшим поклонникам. И вообще - самое сильное в творчестве Игги Попыча были именно его live-шоу. Невероятно заряженные энергетикой и пропитанные панк-эсэмом - любил он полосонуть себя куском стекла по бюсту. То, что выделывает сейчас Мерилин Менсон - просто жалкий римейк с панк-метра.

Но страсть к ширеву забирала силы и разжижала талант даже у такого мощного и энергичного человека. Фирмы грамзаписи отворачивались от артиста. Музыканты - разбегались. И не известно, чем бы кончил американский героиновый панк-герой, не повстречайся ему вовремя на пути утонченный глэм-денди, который только что громогласно объявил о своей бисексуальности - Дэвид Боуи.

Додик влюбился в Игушку, увидев его выступления на своем цветном ТВ. И сразу рванул в Штаты. Игги ответил взаимностью. Додик помог заключить контракт на выпуск очередного LP ("Raw Power" стал самым культовым в истории "Stooges"), снабдил своего нового друга надежным менеджментом. Поработал над имиджем Попыча. Теперь Игги стал пользоваться косметикой, ярко подводя глаза, накладывая мэйк-ап на свой смазливый фэйс.

Вскоре Додик укатил по своим делам. Игги снова подсел на иглу. Попал в клинику. Додик снова, бросив все, понесся к любимому другу. Вытащил его из депрессивной пропасти, помог записать еще один альбом ("The Idiot". На нем, кстати, - очень неплохая вещица "China Girl", которую затем великолепно спел сам Додик). Съездил с ним в экзотический тур - в Москву, где сфотографировался с Игуанушкой на фоне собора Василия Блаженного.

Постепенно Игги смог полностью покончить со своей наркозависимостью. Боуи помог записать ему и "Blah-Blah-Blah", где на мой взгляд содержится одна из самых сильнейших вещей стиле… диско, яркая и мощно зараженная положительными вибрациями "Real Wild Child". (Вспомните-ка, где, в какой среде, в каких клубах зарождалось диско? М-м-м?.. Вот так-то, дорогие мои).

Наркотики, конечно, свое дело сделали. Игги - сейчас еще тот постгероиновый дедушка. Но - жив, здоров, весел, записывает очередные, хоть и не очень яркие CD. Вот, что может сделать любовь. Не много ни мало - подарить жизнь. И сценическую, и человеческую. Игуана иногда, правда, посмеивается: "Только не спрашивайте меня о пипиське Боуи". Конечно. Не только в ней дело. Чем там соблазнял публику господин панк-глэмер?..